Европейская Реформация — революция в сознании и в долговых отношениях
Ключевую роль в развитии долговых отношений в Европе сыграли на рубеже Средневековья и Нового времени перемены в законодательстве, которые фактически легализовали взимание ссудного процента и окончательно покончили со схоластической средневековой доктриной. Эти перемены стали возможными в обстановке движения европейской Реформации и протестантизма в XV–XVI веках.
Реформация явилась величайшей религиозной революцией, которая совпала с острейшим со времен падения Римской империи европейским экономическим кризисом. К началу Нового времени сложившаяся средневековая социальная система в Западной Европе оказалась практически разрушенной.
Бытие определяло сознание и в Средние века
В период с 1314 года вплоть до начала эпохи Ренессанса Западная Европа пережила тяжелейший период в своей истории. Череда стихийных бедствий, катастрофических неурожаев, многолетних разорительных войн, многолетняя эпидемия чумы, переходившая из одной страны в другую, привели не просто к коллапсу средневековой европейской экономики. Население Европы сократилось с 80 до 60 миллионов человек, ряд стран, городов и областей потеряли до 45 процентов своего населения. «Это была смерть цивилизации Средневековья».
Капитал начал играть в жизни людей все большую роль, деньги стали «великим уравнителем» в обществе, оттеснив на второй план социальное происхождение и принадлежность к тому или иному сословию. В этот период экономические основы западноевропейского общества пережили радикальную трансформацию, а вместе с ними на рубеже Средневековья и Нового времени принципиально трансформировалась и структура личности человека. Расцветает культура Ренессанса — культура состоятельных и вновь свободных людей. Развивается в рамках этой культуры и новая концепция свободы личности, которая нашла свое выражение в новой религиозной идеологии — в европейской Реформации и в протестантизме. Именно Реформация сделала возможным отступление от католических канонов регулирования ссудной деятельности, устранив мировоззренческий и психологический конфликт между стремлением к обогащению в ходе хозяйственной деятельности и религиозными догмами. Стремление к хозяйственному успеху и богатству стало богоугодным делом. Вновь обретенная свобода экономической деятельности сопровождалась разрывом старых общественных связей, распадом сословий, принадлежность к которым давала человеку ощущение социальной значимости и защищенности. Вновь возник психологический конфликт взаимоотношений человеческой личности и нового окружающего его мира, настоятельно требовавший разрешения, даже путем нового отказа от личной свободы. Протестантизм, как движение за реформу католического христианства, стал религией городских средних классов и низов, бедноты и крестьянства, поскольку предложил решение этого социально-психологического конфликта, во власти которого находились массы экономически активных людей того времени. Человек, оказавшийся в ситуации, когда спасение души перестало быть смыслом всей его земной жизни и экономической деятельности, был готов воспринять идеологию, определявшую его новую роль и место на земле как подчиненные иным целям, а именно экономической продуктивности и накоплению капитала. Смысл жизни сводился теперь к экономическим достижениям, деньги вновь становились мерилом ценностей. Новое отношение к личной предприимчивости и к работе как самоцели могут считаться наиболее значительными социально-психологическими изменениями, имевшими место на рубеже Нового времени. В новом обществе быстро нарождающегося капитализма люди работали уже не столько под давлением внешних обстоятельств, сколько из внутренних побуждений, осознавая свой личный экономический успех как богоугодное дело и находя в интенсивной работе выход из состояния внутреннего психологического конфликта личности. Внутреннее побуждение к продуктивной экономической деятельности было гораздо более мощным двигателем, чем любая из форм внешнего принуждения к труду. «В истории не было другого такого периода, когда свободные люди полностью отдавали всю свою энергию одной цели: работе. Это стремление к неустанной работе было одной из мощнейших производительных сил, не менее важной для создания индустриальной системы, чем пар и электричество». Восторжествовала протестантская хозяйственная этика, что дало дополнительный толчок быстрому развитию капиталистических отношений на рубеже Средневековья и Нового времени.
Реформация как следствие переворота в массовом сознании
Стимул для реформ и революций в любую эпоху появляется от осознания личностью контраста между существующим общественным порядком и морально-этическими стандартами, которые человек признает для себя значимыми исходя из рациональных и эмоциональных соображений. Такой контраст особенно остро и одновременно ощущается массами людей в период стремительного материального прогресса общества, каким и был рубеж Средневековья и Нового времени для Европы XVI–XVII веков. Материальный расцвет сопровождался острым идеологическим и морально-психологическим кризисом европейского общества той эпохи, когда торжество «материализма» в самой циничной форме противоречило всем моральным устоям, которые формально проповедовала католическая церковь. Нигде этот «материализм» не достигал таких вызывающих для религиозного сознания форм, как в Ватикане. Средневековое христианство, осудив займы между христианами, оставило роль заимодавцев или самой католической церкви в лице аббатств, монастырей и монашеских орденов, или еврейским общинам, которые и стали играть роль «кредитных учреждений». На первом этапе средневековой европейской истории ведущая роль в этой деятельности принадлежала церкви. Уже в X веке церкви выступали в качестве банковских учреждений, ссужая преимущественно свободных крестьян под залог их земельных участков. В XI веке они давали значительные суммы императорам Генриху III и Генриху IV. Эти операции церквей и монастырей стали возможными благодаря скоплению в них значительных денежных вкладов от верующих и помещению крупных сумм на безопасное хранение. Банковская деятельность католической церкви в средневековой Европе приняла еще больший размах с возникновением монашеских орденов. На первом месте по объему кредитно-ссудной деятельности, несомненно, стоял орден тамплиеров, который в XIII веке представлял собой фактически крупнейшее банковское учреждение Европы с двумя центральными конторами в Париже и Лондоне и с отделениями в различных французских городах и левантийских странах. Английские и французские короли, бароны, монастыри помещали у тамплиеров свои капиталы, направляли поступления от податей, поручали тамплиерам уплату по своим векселям, выплату пожизненных рент, денежные переводы, получали от них денежные ссуды или гарантию по ссудам из других источников. В течение всего периода своего существования тамплиеры являлись банкирами Крестовых походов. Финансирование этих огромных военных предприятий международного масштаба и создало финансовое могущество ордена. В этом качестве они производили сбор церковных налогов на Крестовые походы по всей Европе, доставляли на Восток необходимые денежные суммы, проводили платежи, связанные со всеми расходами на эти военные экспедиции. Тамплиеры управляли финансами французских, английских, испанских, неаполитанских королей и крупных феодалов. Во Франции парижский центр тамплиеров стал фактически государственной казной, куда стекались все государственные доходы, откуда проводились все платежи королевского двора, велось управление королевскими долгами.
Люди, которые начали и возглавили европейскую Реформацию, были прежде всего глубоко потрясены этим разрывом между религиозной теорией и экономической практикой, которая окружала их в повседневной жизни. Реформация была поиском путей преодоления того острейшего внутреннего морально-этического кризиса и конфликта с окружающей действительностью, который делал жизнь личности переходной эпохи психологически невыносимой. Немецкие реформаторы призывали вернуться к «примитивной простоте», что, однако, никак не соответствовало новой эпохе экономического и научного прогресса. Гуманисты выступали за «совершенствование личности», постепенное преодоление греховности через торжество разума над предрассудками, жестокостью и алчностью, что было крайне отдаленной перспективой. Кальвинизм, одно из ведущих идейных течений в европейской Реформации, предложил третий путь. Разве не могут быть те же самые качества личности, которые необходимы для достижения личного успеха и богатства — бережливость, тщательность в делах, трезвость и умеренность, — основанием для христианских ценностей? Разве нет возможности преодолеть зияющую пропасть между духовной жизнью и роскошью материальной земной жизни не через отвержение материальных интересов как порождения «царства тьмы», а через постановку их на службу Богу? Это была, безусловно, революция в человеческом сознании и в христианской религиозной этике той эпохи, в результате которой появился новый тип христианской личности, свободной от невыносимого внутреннего конфликта между окружающим миром и личностными воззрениями. Кальвинизм был не столько новой теологической доктриной, сколько источником новых моральных ценностей и новой модели социального поведения. Это учение было предназначено для освобождения экономической энергии и превращения нарождающейся европейской буржуазии в дисциплинированную социальную силу, осознававшую через призму религиозного сознания свое историческое предназначение. Эта сила осознавала свою высшую миссию и готова была проложить себе дорогу любыми доступными средствами, включая войны и революции, поскольку речь шла не о каком-то мелком личном интересе, а об исполнении «божественного предназначения». Неудивительно, что европейские средние классы, в которых коренились устои кальвинизма и интересы которых он выражал, превратились в класс «железнобоких» и осуществили несколько революций в ряде ведущих европейских стран, наложив неизгладимый отпечаток как на их дальнейшее развитие, так и на развитие всего мира.
Жан Кальвин — от теории к практике
Кальвин разработал не столько собственную религиозную доктрину протестантства, основанную уже на новой социально-экономической реальности нарождавшегося капитализма, требовавшего освобождения ссудной деятельности от религиозных ограничений, сколько просто привел вопрос о ссудном проценте в соответствие с уже сложившейся повседневной практикой. Опираясь на практику родной Женевы, где вопросы кредита в тот период стояли особенно остро, Кальвин внес ряд поправок в основанное на канонической доктрине юридическое толкование легитимности взимания процента, внесших принципиальные изменения в отношение церковных властей к практике кредитования. Аргументация Кальвина была простой и практичной. Выгода, которую получает торговец, использующий заемные средства, оправдывает начисление процентов на предоставленный капитал. Проценты на предоставленный взаймы капитал являются легитимными, если они не превышают установленного властями «разумного предела», основанного на «естественном праве». Заемщик должен получить от займа выгоду, равнозначную выгоде кредитора, нельзя требовать по займу излишнего обеспечения, и займы бедным должны предоставляться без взимания процента, поскольку их положение принципиально отличается от положения состоятельного торговца. При соблюдении этих условий проценты по займам являются законными и оправданными, а сама ссудная деятельность получает такой же статус, как и любой другой вид разумной экономической деятельности. Выплата процентов на заемный капитал так же обоснованна, как и получение процентов по ренте на землю. Капитал и кредит являются неотъемлемыми условиями жизни общества, финансист является его полезным членом, а не парией. В этом вопросе Кальвин действовал не столько как идеолог Реформации, сколько как трезвомыслящий юрист-практик, который рассматривал свои действия как еще один дополнительный шаг на длительном пути реформирования канонической юриспруденции. Он считал, очевидно, что кредит является естественным и необходимым элементом современной ему социальной и экономической жизни. Ветхозаветные запреты были им отброшены как относящиеся к условиям экономической жизни, которых больше не существует в повседневной действительности.
Кальвинистская социальная этика была основана на базе быстро развивавшейся городской промышленности и коммерческой деятельности. Двумя основными элементами кальвинистского учения были упор на личную ответственность, дисциплину и аскетизм, а также призыв придать общественным институтам «христианский характер», как его понимал Кальвин. Цель кальвинистской этики — не индивидуальное «спасение души», а «прославление Бога», которое достигается не только одной молитвой, но и повседневной практической деятельностью каждой личности, направленной на богоугодные дела. Это своего рода доктрина «спасения души через упорный труд». Позитивные для отдельной личности результаты упорной работы являются доказательством того, что «спасение души» уже достигнуто. Кальвинизм исключительно практичен и приземлен в своей религиозной этике. В нем находит свое отражение центральный парадокс религиозной социальной этики — только те добиваются успеха, богатства и спасения, кто изначально уверовал в свое предназначение и избранность в качестве послушного инструмента Бога. Для кальвиниста мир существует как доказательство божественного могущества, и долг христианина — служить этой цели. Его задача — всецело посвятить свою личную жизнь созданию «Царства Христова» на земле, в котором вся деятельность личности осуществляется в рамках строгой осознанной дисциплины. •