Экспедиция о государственных доходах в Отечественной войне 1812 года
#??#Отечественная война 1812 года знаменита не только оружейными баталиями. Бои финансовой войны имели большое значение в противостоянии империй. Перед вторжением в Россию по указанию Наполеона были выпущены и распространены фальшивые российские ассигнации. Это была настоящая экономическая диверсия. Чиновники Экспедиции о государственных доходах сумели изъять большое количество фальшивок, тем самым предотвратив экономическое падение страны. Опыт войны 1812 года показал, что защита от фальшивок является вопросом государственной безопасности. Продолжаем рассказ об Экспедиции о государственных доходах, начатый в журнале «Бюджетный учет» № 6/2012.
Н. А. РАЗМАНОВА, доктор исторических наук, профессор кафедры экономической истории Финансового университета при Правительстве РФ
Тяжелые потери
На Рождество 25 декабря 1812 года был опубликован манифест Александра I, объявлявший изгнание французов из пределов России. В честь этого события солдатам была выдана премия — по 5 руб. на человека, а фельдмаршалу М. И. Кутузову — 500 тыс. руб. В общем это составило сумму в 1 млн руб., своевременную раздачу которой обеспечивала Экспедиция о государственных доходах. Однако война на этом не завершилась — начинался ее новый этап — заграничные походы, а поскольку армия оказалась за пределами России, за все поставки следовало расплачиваться звонкой монетой. Ресурсы казны оказались настолько истощены, что задерживалась выплата жалованья офицерам, которое они уже давно получали в ассигнациях. Д. А. Гурьев, не отказываясь от мысли сократить необеспеченную эмиссию, в декабре 1812 года для подкрепления средств казны осуществил крупные заимствования из приказов общественного призрения, Удельного департамента, получил высочайшее согласие на остановку платежей по долгам, в том числе и внешним. Движение этих сумм и оформление соответствующей документации было возложено на Экспедицию о государственных доходах1. Состояние финансов было предельно напряжено. Первоначально Секретный комитет предполагал ввести чрезвычайный налог на все сословия, включая дворянство. Но разорение западных и центральных губерний в ходе боевых действий, отток части мужского населения в армию и ополчение, реквизиции лошадей, урон, нанесенный народнохозяйственной жизни мародерством отступавших французов, — все это заставило Комитет отказаться от чрезвычайного налога в 1813 году.
Курился нестерпимый смрад.
Повсюду ужасы встречались,
От гибели не исключались
Ни хижины, ни алтари;
От переулка до гульбища
Все претворилось в пепелище,
В развалины и пустыри.
Все истребилось...2
Никаких других источников пополнения доходов государства не имелось. Страна находилась на грани финансовой катастрофы. В 1813 году расходы государства увеличились еще и в связи с ассигнованием средств на восстановление наиболее разоренных войной Смоленской и Московской губерний. Им было выделено 6 и 15 млн руб. соответственно. В сгоревшей почти дотла Москве была создана Строительная комиссия, получившая на возрождение старой столицы 12 млн руб. ассигнациями. Потребовались большие средства для обеспечения беженцев и пленных. Весной 1813 года, после схода снега, были созданы похоронные команды, которым предстояло захоронить сотни тысяч трупов людей и лошадей на местах сражений, и в первую очередь на Бородинском поле3. На эти работы также выделялись чрезвычайные средства. Деятельность Экспедиции о государственных доходах, которая по-прежнему управлялась на коллегиальных началах управляющим К. А. Лубъяновичем и старшими советниками А. И. Миллером и И. И. Розенбергом, оказалась даже более напряженной, чем в 1812 году. Некоторые чиновники ушли в ополчение. В этих условиях проявились энергия, способность разрешать «самые многосложные предметы» бюрократии, умение вести делопроизводство, что составляло смысл деятельности чиновников, некоторых младших служащих Экспедиции, в том числе Д. М. и А. М. Княжевичей4.
В январе 1813 года русские войска перешли границу, сражения против Наполеона развернулись на территории Германии. В конце февраля они достигли Одера, к апрелю вышли к Эльбе. Главнокомандующим по-прежнему являлся М. И. Кутузов. 5 апреля он заболел и 16 апреля 1813 года скончался в городке Бунцлау в Пруссии (ныне территория Польши). Его тело было забальзамировано и отправлено в Петербург для погребения в Казанском соборе. 6 июня 1813 года Комитет министров принял решение об ассигновании денежных средств «для совершения печального обряда при погребении тела покойного генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова»5.
Сообщение об этом статс-секретарь Александра I П. С. Молчанов отправил Д. А. Гурьеву, который, в свою очередь, отдал распоряжение Экспедиции о государственных доходах. Первоначально речь шла о 10 тыс. руб., 12 июня Н. И. Салтыков оповестил министра финансов, что потребуется еще 25 тыс. руб., а 16 июня было затребовано еще 15 тыс. руб. ассигнациями и 675 червонцев для компенсации расходов лицам, сопровождавшим траурный поезд из Пруссии и Петербург. В результате для транспортировки из-за границы и погребения в Петербурге в Казанском соборе победителя Наполеона главнокомандующего русской армией фельдмаршала М. И. Кутузова особым распоряжением Д. А. Гурьева на основании высочайшего указа в апреле 1813 года из сумм казначейства было выделено 97 тыс. 61 руб. 61 коп., как следует из подсчетов Н. Р. Политковского6. Именно он курировал исполнение распоряжений министра финансов, поступавших в Экспедицию о государственных доходах, и также оформлял счета Остаточного казначейства в Петербурге об отпуске сумм7.
Война на финансовом фронте
После изгнания Наполеона из России Экспедиция о государственных доходах развернула работу по изъятию фальшивых ассигнаций, для чего чиновниками Экспедиции были выработаны нормы «единообразного обращения государственных банковых ассигнаций»8. В 1813 году русская армия, преследуя французов, вошла в герцогство Варшавское, а затем в Пруссию. Поскольку офицеры получали жалованье ассигнациями, 13 января 1813 года последовал рескрипт от имени главнокомандующего русскими армиями М. И. Кутузова, направленный на регламентирование существенно расширившейся сферы их обращения, за исключением 50- и 100-рублевых купюр9.
Д. А. Гурьев был против и требовал запретить хождение ассигнаций за пределами Российской империи.
В Пруссии ассигнациям не доверяли и большими суммами ввозили обратно в Россию для обмена на серебряную монету, что провоцировало падение вексельного курса рубля10. 1 апреля 1813 года А. А. Аракчеев сообщил министру финансов, что император счел нужным «для избежания затруднений» в сфере денежного обращения поручить министру финансов «учредить променные конторы»11. Променные конторы нужны были по еще одной причине. По данным волынского губернатора, при посредничестве банкира Френкеля на этих территориях было распространено фальшивых денег на сумму более 20 млн и существовала опасность их проникновения в Россию12. Рескрипт отменен не был, и тогда в пограничных городах, Варшаве и Петербурге были организованы променные конторы, которые контролировали ввозимые в страну бумажные деньги и выдавали соответствующее свидетельство об их подлинности.
В августе в Экспедиции о государственных доходах старшим советником А. И. Миллером и бухгалтером В. С. Басиным была разработана инструкция для променных контор, а в сентябре 1813 года она была разослана вместе с нумерованными квитанциями в Лифляндскую, Гродненскую, Варшавскую и Виленскую казенные палаты13. В 1814 году эта инструкция распространилась на променные конторы в Берлине и Кенигсберге. Она предписывала всем пересекавшим границу и ввозившим в Россию «государственные банковые ассигнации» выдавать квитанцию с обозначением суммы для последующего ее представления в казенную палату той губернии, куда направлялся путешественник. Приехав на место, лицо получало в казенной палате по квитанции соответствующую сумму преимущественно «мелкими номиналами 25, 10, 5 рублей в свободное обращение». Кроме того, казенная палата получала по почте из променных контор уведомления о выданных квитанциях «с обозначением месяца, числа, года, номера квитанции и суммы для выдачи»14. Променные конторы должны были свидетельствовать подлинность денег и принимать сумму «наперечет». Эти операции были аналогичны операциям вексельного обращения, зародившегося в России еще в середине XVIII века. При обнаружении фальшивок чиновникам променных контор следовало оставлять их в конторе и докладывать об этом Варшавскому генерал-губернатору и министру финансов «с показанием лица и суммы», за оставленную сумму фальшивыми ассигнациями также давать квитанцию15. О масштабе деятельности казначеев по предохранению денежного обращения России от дискредитации и поддержанию доверия к русскому рублю можно судить по работе променной конторы в Петербурге. Только через нее в 1813 году в Главное казначейство поступило более 545 тыс. руб., а в 1814 году — еще около 1 млн 400 тыс., всего за два года одна столичная променная контора освидетельствовала 1 млн 945 тыс. руб. ассигнациями разных номиналов16.
Несмотря на принятые меры, фальшивые ассигнации просочились во внутренние губернии. В 1816 году Д. А. Гурьев на основании донесений Штатных и Остаточных казначейств Петербурга и Москвы распространил для всех казенных палат уведомление, «что в числе высылаемых к ним... денег оказываются нередко фальшивые ассигнации, почитаемые выпущенными от бывшего французского Правительства». «Чтобы положить на будущее время преграду вступлению в казну таковых ассигнаций и предохранить тем оную от напрасного ущерба», министр финансов приказал препроводить в Киевскую, а затем во все другие казенные палаты циркуляр. Он содержал в себе «признаки фальшивых ассигнаций с тем, чтобы уездные казначеи... при приеме вступающих к ним ассигнаций... непременно руководствовались таковым описанием»17. Для этого в Экспедиции о государственных доходах был создан список признаков, позволяющих отличать подлинные денежные знаки от французских фальшивок. Он гласил: «На 100 и 50-ти рублевых ассигнациях бумага более желтовата, пропись чернее, стемпели в белом поле явственнее и округлость их более размером нежели на подлинных». При осмотре 25-рублевых ассигнаций следовало обращать внимание на то, что «внутренние по полям знаки несколько мельче, пропись напечатана ниже, нежели на настоящих, буквы одна к другой ближе, а вместо слов „государственные“ и „ходячей“ в некоторых напечатано „государственною“ и „холячей“». «На 5-ти рублевых внутренние по полям знаки крупнее и прозрачнее, а притом в бумаге вместо слова „пять“ напечатано „гять“, подписи банковых чиновников на всех таковых ассигнациях гравированы, напротив того на настоящих писаны пером, и от того чернила приметным образом проходят на другую сторону»18.
Также в Экспедиции о государственных доходах были созданы правила обращения с фальшивками, «предохраняющие» от распространения их на территории России. В предписании казенным палатам говорилось: «если будут найдены фальшивки, то перечерня оные крестообразно, отсылали бы обратно в те места, от которых присланы, с первой же почтой. Если есть только сомнения, то делать им номерацию, и означив, от кого именно или у какого места оные вступили, представлять на рассмотрение в казенную палату. Если там подозрения в затруднении в разрешении, то отсылать при том же реестре в Правительственный Государственный Ассигнационный банк, которого и будет должность их освидетельствовать». Далее в предписании говорилось, что казенные палаты должны «иметь строжайшее за подведомственными ей уездными казначействами наблюдение, чтобы они при приеме вступающих к ним ассигнаций исполняли в точности преподанные им ныне» от министра финансов и Экспедиции о государственных доходах правила. В случае упущений со стороны казенных палат вся ответственность перекладывалась на сами палаты19.
Сколь ни были сложными и напряженными действия Экспедиции о государственных доходах во время наполеоновского нашествия, ее чиновники справились с трудностями и обеспечили русскую армию денежными средствами. Этот опыт оказался весьма важным. Его осмысление легло в основу завершения централизации финансового управления в ходе преобразования Экспедиции о государственных доходах в Департамент государственного казначейства в 1821 году.
Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Восстал и стар и млад;
летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены.
Вострепещи, тиран!
Уж близок час паденья!20
1 Печерин Я. И. Исторический обзор росписей государственных доходов и расходов с 1803 по 1843 год включительно. СПб., 1896. С. 46.
2 Шатров Н. М. Пожар Москвы в 1812 году // 1812 год в русской поэзии... С. 33.
3 Голубев П. И. Записки петербургского чиновника старого времени П. И. Голубева // Русский архив. 1896. № 4. С. 427, 518.
4 РГИА. Ф. 733, оп. 3, д. 42, л. 4об.; Голубев П. И. Указ. соч. // Русский архив. 1896. № 3. С. 423; № 5. С. 55.
5 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 599, л. 1.
6 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 588; д. 584; д. 561, л. 2, 3—3об.; д. 599, л. 1–3, 5.
7 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 599, л. 4, 6, 9, 13.|
8 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 560, л. 2—2об.
9 ПСЗ-1. Т. 32. № 25315. С. 505–506.
10 Печерин Я. И. Указ соч. С. 48.
11 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 623, л. 23.
12 Марней Л. П. Министр и его ведомство. Д. А. Гурьев о финансах России начала XIX в. // Экономическая история. Ежегодник. 2003. М., 2004. С. 337.
13 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 623, л. 28а, 29а.
14 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 623, л. 6, 13,15, 25.
15 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 623, л. 24—24об.
16 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 623, л. 52об., 56об., 73об., 77об., 93, 103об., 113об., 123об., 132об., 141об., 148об., 152об., 162об., 169об., 177об., 188об., 190об., 202об., 209об., 220об., 222об., 242об., 245об.
17 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 651, л. 2.
18 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 651, л. 3.
19 РГИА. Ф. 557, оп. 1, д. 651, л. 2, 1.
20 Пушкин А. С. Воспоминания в Царском Селе // 1812 год в русской поэзии... С. 120.