Святой Фома Аквинский: поиск компромисса между религией и экономикой

С. Б. Пахомов

Об отношении католической церкви к ростовщичеству рассказывает С. Б. ПАХОМОВ, доктор экономических наук

Учение христианской церкви гармонировало с замкнутым домашним крестьянским хозяйством раннего европейского Средневековья, которое на рубеже XI–XII веков быстро исчезало под напором экономических перемен. Оно отставало от реальной экономической жизни, в результате чего побеждала экономическая реальность, а не доктрина. «Когда в двенадцатом веке экономика денег стала разрастаться и колесо судьбы завертелось быстрее для рыцарей, аристократии, жителей городов, бурлящих деловой активностью и сбрасывающих старые оковы, Леди Ростовщичество стала важным персонажем. Церковь встревожилась».1

Крестовый поход против ростовщичества

Борьба католической церкви против взимания процента резко обострилась в XII–XIII веках. Церковь была обеспокоена тем фактом, что стремительно нарастающая практика ростовщичества подрывала устоявшиеся общественные основы и ее собственное влияние. Наиболее активную борьбу против ростовщиков вели два вновь основанных монашеских ордена — францисканцев и доминиканцев, которые были поддержаны рядом решений церковных соборов и папскими энцикликами. Эти ордена развернули активную кампанию по пропаганде вредоносности и греховности ростовщичества. С этого момента в европейском деловом обороте практически исчезают контракты по займам, в которых открыто обозначалось взимание процентов. Начиная с 1139 года каждый церковный собор вносил свой вклад в борьбу с ростовщичеством. В 1179 году Третий собор провозгласил, что слишком многие христиане вовлекаются в ростовщичество и меняют свой социальный статус и профессию, становясь ростовщиками. Папа Иннокентий IV выразил опасение, что деревни опустеют, поскольку крестьяне все более активно разоряются ростовщиками. Папа Урбан III издал в 1187 году декрет, который вошел в кодекс канонического законодательства и дал четкое определение, что считать ростовщической практикой. В соответствии с этим декретом ростовщичеством признавалось получение любого излишка над основной суммой зай­ма. Зарабатывание денег через ростовщичество является грехом, который запрещен и Ветхим и Новым Заветом. Сама мысль о том, чтобы получить что-либо свыше стоимости имущества, отданного взаймы, уже является грехом. Владелец имущества должен быть полностью компенсирован, если стал жертвой ростовщического займа. Требование повышенной цены при продаже товара с отложенной оплатой также является скрытым актом ростовщичества и поэтому греховно. «Ростовщичество — больше, чем преступление, это — грех». «Ростовщичество — это воровство». К этим тезисам можно свести суть обвинений церковных идеологов и критиков ростовщичества.

Кульминацией этой борьбы было решение Вселенского Вьеннского собора, проходившего в 1311–1312 годах во Вьенне, Южная Франция, который провозгласил отлучение от церкви «всех магистратов, управителей, советников, судей, юристов и иных официальных лиц» в случае, если они сознательно допускали принятие статутов, допускавших ростовщичество. Более того, собор провозгласил, что «если кто-то впадает в заблуждение и не считает практику ростовщичества греховной, он объявляется нами еретиком». Объявление еретиком предусматривало уже не только гражданскую, но и мучительную физическую смерть. Недаром Данте, написавший свою «Божественную комедию» примерно в это время, поместил ростовщиков (флорентинцев!) в самый глубокий седьмой круг своего ада, в горящие пески.

Светские власти европейских средневековых городов также вносили свою посильную лепту в борьбу с грехом ростовщичества. Флоренция была в свое время финансовой столицей средневековой Европы, однако и здесь власти города в середине XIV века штрафовали банкиров по обвинению в ростовщичестве, а полвека спустя запретили христианам кредитные операции вообще, пригласив взамен в город еврейских банкиров.

Святой Фома «суммирует» теологию

Однако структура средневекового общества и структура личности человека позднего европейского Средневековья принципиально изменились. Единство и централизм средневекового общества ослабели. Капитал, экономическая частная инициатива, конкуренция приобретали все большее значение, зародился и быстро развивался новый «денежный класс» общества. Торговля и банковское дело в реальности развивались в значительной мере под покровительством и при участии христианской церкви. Сбор церковных налогов и перевод собранных средств в Рим лежали в основе развития средневекового банковского дела. Агентами Ватикана были итальянские банкиры, которые именно в этом качестве расселились по всей Западной Европе и создали свои конторы практически во всех городских центрах. Каноническая доктрина позднего Средневековья уже значительно модифицировалась и пришла в большее соответствие с экономической реальностью.

Хотя многие христианские богословы обрушивались на практику ростовщичества с критикой, авторство новой доктрины христианской церкви, перебросившей фактически мостик компромисса между канонической доктриной и реальной повседневной экономической практикой в области долговых отношений, в законченном виде принадлежит ведущему теологу европейского Средневековья Фоме Аквинскому. Его фундаментальный труд «Сумма теологии» фактически стал основой канонического права Европы Средних веков, особенно в области трактовки ростовщичества как одного из семи смертных грехов. «Высший идеал того времени, освещающий чудесную систему св. Фомы, в своем последнем завершении — это покоящаяся в себе и из зерна своего существа восходящая к совершенству отдельная душа. К этому идеалу приспособлены все жизненные требования и все жизненные формы. Ему соответствует твердое разделение людей на профессии и сословия, рассматриваемые как равноценные в их общих отношениях к целому и предоставляющие отдельному лицу те твердые формы, внутри которых оно может развить свое индивидуальное существование до совершенства. Этому же идеалу соответствуют руководящие идеи, которым подчинена хозяйственная жизнь: принцип покрытия потребностей и принцип традиционности, которые оба — суть принципы постоянства. Основная черта докапиталистической жизни есть черта уверенного покоя, свойственная всякой органической жизни». Фома Аквинский обратился вновь в трактовке ростовщической деятельности не только к Библии, но также и к трудам Аристотеля, и к римскому праву, из которого им были восприняты положения о беспроцентном займе по классической форме mutuum и узуфрукте (использовании чужой вещи и извлечения из нее плодов без права изменения ее сущности). Таким образом, теоретическое наследие эпохи Античности, особенно теория Аристотеля о бесплодности денег и о противном природе способе обогащения через ростовщичество, тысячелетие спустя наложило неизгладимый отпечаток на экономическое и финансовое развитие Европы Средневековья и Нового времени.

Аргументацию Фомы Аквинского о недопустимости ростовщичества как практики открытого получения ссудного процента в качестве прибыли от займа можно свести к следующим тезисам: «Брать деньги за ссуду несправедливо само по себе, так как это подобно продаже того, что не существует... Деньги, как считает философ (Аристотель), были изобретены исключительно для целей обмена... Поэтому незаконно брать деньги за ссуду, каковой платеж и называется ростовщичеством, и так же как человек обязан возместить другому потери за плохие товары, так и здесь человек обязан возместить деньги, которые он взял в долг... Деньги не могут быть проданы за большую сумму, чем которая была одолжена и которая должна быть возвращена. Так же и заем не может быть дан с ожиданием чего-то еще, кроме чувства признательности... Следовательно, вполне законно для кредитора давать что-то еще, но незаконно для него связывать должника возвратом долга в будущем».

Однако Фома Аквинский допускает иной способ вознаграждения за предоставление ссуды, так называемую компенсацию понесенного убытка: «Заимодатель может, не совершая греха, заключить соглашение с должником о компенсации за убытки, вытекающие из того, чтобы он приобрел бы, не будь зай­ма, тогда это будет не продажа денег, а только попытка избежать убытков. ...Должник может возместить заимодавцу из того, что он заработал». Кроме того, не является грехом пользование услугами ростовщика: «...является абсолютно законным побуждать человека ссужать под ростовщическими условиями, также как и законно занимать у человека, который готов делать это и является ростовщиком по профессии, и имеет благие цели, такие как облегчение своей и чьей-либо другой участи. Тот, кто берет под ростовщические условия, не повинен в грехе ростовщичества, но использует его. Не условия ростовщика ему нужны, а то, что он дает заем, что хорошо. Тот, кто берет у ростовщика, дает возможность ростовщику грешить в злом сердце. <...> А пассивный грех не является причиной воздержаться от займа...». Достаточно положительно звучит в устах Фомы Аквинского оценка такой деятельности, как размещение депозитов у ростовщика: «Если кто-то доверяет деньги ростовщику, увеличивая возможность другого заниматься ростовщичеством или желая увеличить прибыль от денег, используя ростовщичество, он предоставит другому возможность грешить, он будет виновен сам. Если, с другой стороны, ростовщик, которому кто-то доверит деньги, имеет другие цели при занятии ростовщичеством, не существует греха в том, чтобы доверить ему деньги на хранение, поскольку он использует греховное в благих целях».

На основании учения Фомы Аквинского была разработана и успешно применена в экономической практике позднего Средневековья концепция оправдания получения заимодавцем от должника вознаграждения за убыток, понесенный от несвоевременной уплаты долга, как компенсации за возможный ущерб из-за отсутствия в чрезвычайной ситуации денег, отданных взаймы, и компенсации за упущенную выгоду из-за отказа от альтернативных форм инвестирования средств в коммерцию или производство. Пеня заменялась процентами за время просрочки. Практика скрытого взимания процентов в христианской Средневековой Европе стала повседневной. Необходимо было лишь оговорить при заключении договора о ссуде ее краткий беспроцентный срок, по истечении которого ссуда с обоюдного согласия не возвращалась и начинали начисляться штрафные проценты.

Ростовщик как «узник совести»

«Для обыденной совести простого человека было ясно, что заем денег за умеренные проценты часто есть удобная сделка для всех членов торгового общества и что только чрезмерные барыши должны быть осуждены как лихвенные проценты».

Формально, однако, открытое ростовщичество и явное взимание ссудного процента в средневековой Европе преследовались и наказывались. Не следует недооценивать значения церковных запретов, обвинений в греховности и угрозы отлучения от церкви, что означало в то время гражданскую смерть. Для человеческой личности эпохи Средневековья все эти запреты имели серьезное морально-психологическое значение. Лица, дававшие деньги в рост, несомненно, осознавали греховность своей деятельности, испытывая глубокий внутренний конфликт между повседневной хозяйственной практикой и своей верой в необходимость «спасения души». Их успешная экономическая деятельность и богатство давали им ощущение свободы и значимости своей собственной личности. Однако в то же самое время эти представители «денежного класса» утрачивали чувство принадлежности к обществу и вместе с ним чувство психологической безопасности. Они становились более свободными и одновременно — более одинокими и отчужденными от общества. Устоявшиеся взаимоотношения между людьми Средневековья быстро разрушались беспощадной борьбой за сохранение и приумножение богатства и власти, классы и сословия распадались на конгломераты отдельных личностей, преследующих индивидуалистские цели. Другие люди рассматривались как объекты безжалостного и циничного манипулирования для достижения своих материальных целей. «Состояние психологического возбуждения, чувство бессилия и собственной ничтожности, и особенно сомнения в отношении собственного будущего после смерти, представляют собой такое состояние человеческого ума, которое практически невыносимо». Именно таким состоянием умов объясняются сохранившиеся в европейских архивах многочисленные посмертные распоряжения о возвращении полученных по ссудам денег должникам, раздаче имущества бедным или передаче его церкви, дошедшие до нашего времени. Крупные банкиры Средневековья в качестве платы за искупление грехов ежегодно перечисляли в пользу церкви, монашеских орденов, монастырей определенную долю своих доходов.

Кроме того, и массовое общественное мнение эпохи Средневековья также резко отрицательно относилось к ростовщичеству. Не возражая в принципе против получения прибыли от участия в рискованном деловом предприятии или от ренты, в случае ее разумного размера, общественное мнение не принимало законности прав держателя долгового обязательства, рассматривая его как преступника, получающего фиксированную и гарантированную плату за предоставленные им деньги. Это не соответствовало «естественному закону» в понимании рядового средневекового человека, следовательно было преступным. •

1 Jacques Le Goff. Your Money or Your Life. Economy and Religion in the Middle Ages. NY, 1990. P. 23­­—24.

2 Основной папский документ по важнейшим социально-политическим, религиозным и нравственным вопросам, адресованный верующим или епископам (архиепископам) отдельной страны, и второй по важности после апостольской конституции.

3 Jacques Le Goff. Your Money or Your Life. Economy and Religion in the Middle Ages. NY, 1990. P. 25–27.

4 Munro J. The Late-Medieval Origins of the Modern Financial revolution: Overcoming Impediments from Church and State. Working Paper #2 for 2001. Revised 17 April 2003. Р. 4, 8.

5 Tawney R. H. Religion and the Rise of Capitalism. London: Peregrine Books, 1987. P. 49–50.

6 Fromm Erich. Escape From Freedom. NY: Avon Books, 1969. P. 60–61.

7 Кулишер И. М. История экономического быта Западной Европы. Т. 1. Челябинск: Социум, 2004. С. 404–405.

8 Зомбарт Вернер. Буржуа. Евреи и хозяйственная жизнь. М.: Айрис Пресс, 2004. С. 24­—25.

9 Мировая экономическая мысль. Сквозь призму веков. В 5 томах. Т. 1. Фома Аквинский. Сумма теологии. М.: Мысль, 2004. С. 128–133.

10 Munro J. The Late-Medieval Origins of the Modern Financial revolution: Overcoming Impediments from Church and State. Working Paper #2 for 2001. Revised 17 April 2003. P. 10.

11 Кулишер И. М. История экономического быта Западной Европы. Т. 1. Челябинск: Социум, 2004. С. 407–408.

12 Каннингем У. Западная цивилизация с экономической точки зрения: Средние века и Новое время. Изд. 2-е, М., 2011. С. 144.

13 Fromm Erich. Escape From Freedom. NY: Avon Books, 1969. P. 64–65, 110.

14 Munro J. H. The Origins of Modern Financial Revolution: Responses to Impediments from Church and State in Western Europe, 1200–1600. 6 July 2001, Working paper #2 for 2001. P. 2.

15 Tawney R. H. Religion and the Rise of Capitalism. London: Peregrine Books, 1987. P. 51, 55.