Социальное страхование в России: прошлое и настоящее
Продолжаем цикл статей об управлении российским социальным страхованием1 в период с 1912 по 1917 год.
Страховые товарищества
Страхование рабочих от несчастных случаев на производстве осуществлялось в частных акционерных страховых компаниях и в созданных работодателями обществах взаимного страхования от несчастных случаев с рабочими.
После выхода закона «О страховании рабочих от несчастных случаев» 23 июня 1912 года общества взаимного страхования, имевшие уже определенный опыт осуществления названного вида страхования, стали теми ячейками, которые путем расширения и преобразования превратились в страховые товарищества.
Территория России, на которую распространялось действие этого закона, разделялась на округа, границы которых устанавливал Совет по делам страхования рабочих. Для каждого округа по распоряжению министра торговли и промышленности учреждалось страховое товарищество.
Было организовано тринадцать территориальных окружных и три судоходных страховых товарищества крупных бассейнов рек — Волжское, Петроградское и Южное. Участниками страхового товарищества в обязательном порядке становились владельцы всех предприятий данного округа. Управление делами страхового товарищества возлагалось на общее собрание участников или собрание уполномоченных, которое выбирало из своей среды, а также из посторонних лиц, правление. Кроме правления то же собрание выбирало ревизионную комиссию и наблюдательный совет. Организационная структура страхового товарищества изображена на рис. 1.
Застрахованные рабочие были освобождены от уплаты страховых взносов на этот вид страхования, а следовательно, отстранены и от участия в управлении делами страхового товарищества. Этот вид страхования осуществлялся за счет единовременных и ежегодных взносов владельцев предприятий, доходов от имущества товарищества, штрафов и других поступлений.
Размер страховых взносов определялся товариществом с таким расчетом, чтобы можно было покрыть все его расходы и обязательства с учетом степени опасности производства.
Справка
Скрыпник Николай Алексеевич (1872–1933) — псевдонимы: Н. Асник, Щенский, Валерьян, Щур и др. Один из активных участников страховой кампании 1912–1914 годов. Входил в то время в состав редакции легального большевистского журнала «Вопросы страхования». В 1913 году был его редактором, возглавлял страховой и фабрично-заводской отделы газеты «Правда». На 1-й конференции фабзавкомов Петрограда (30 мая — 3 июня 1917 г.) избран секретарем Центрального Совета фабрично-заводских комитетов Петрограда. В период октябрьских событий 1917 года был членом Военно-революционного комитета при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов. Делегат Второго Всероссийского съезда Советов (25–27 октября 1917 года), провозгласившего захват власти в России в свои руки, 30 ноября избран заместителем председателя президиума Петроградской городской думы. Затем по распоряжению В. И. Ленина был направлен на Украину, где занимал крупные руководящие должности: работал в ВЧК, был наркомом рабоче-крестьянской инспекции, наркомом внутренних дел, наркомом юстиции и одновременно генеральным прокурором, наркомом просвещения, главой Госплана и заместителем председателя Совета народных комиссаров Украины. С 1927 года был председателем Совета национальностей ЦИК СССР, членом исполкома Коммунистического интернационала (Коминтерна). Был обвинен в украинском национализме. Покинув зал заседания Политбюро ЦК КП(б)У, рассматривавшего 7 июня 1933 года его персональное дело, застрелился. Похоронен в Харькове.
Страховые товарищества выдавали застрахованным пострадавшим пособия и пенсии. Пособия выдавались начиная с 14-й недели нетрудоспособности до выздоровления или до признания инвалидности.
В последнем случае выдача пособия прекращалась и пострадавшему назначалась пенсия. Пособие страховым товариществом выдавалось в размере 2/3 заработка пострадавшего, то есть в несколько большем размере, чем то, что выдавалось увечному рабочему в первые тринадцать недель из больничной кассы. (Она, как мы уже отмечали ранее, выдавала пособия семейным рабочим от 1/2 до 2/3, а одиноким — от 1/4 до 1/2 заработка2.)
Пенсии выдавались инвалиду в размере от 2/3 до полного заработка в зависимости от степени утраты трудоспособности. Взамен периодической выдачи пенсии страховые товарищества, по желанию инвалида, могли выдавать ему единовременное пособие — капитализированную пенсию (в 10-кратном размере годовой пенсии). Вместо выдачи пенсии закон предоставлял страховым товариществам право помещения пострадавших рабочих в богадельни, содержащиеся за счет средств страхового товарищества.
Страховые товарищества выплачивали также пенсии семьям рабочих, пострадавших на производстве, в следующих размерах: вдове — 1/3 заработка; детям до 15 лет — по 1/6 заработка; круглым сиротам — по 1/4 заработка; а всей семье в целом — не более 2/3 заработка умершего. В случае вступления вдовы в новый брак выдача пенсии прекращалась, а ей выдавалось единовременное пособие в размере трехкратной годовой пенсии. Пособие на погребение выдавалось в размере 20—30-кратного дневного заработка умершего.
Кроме пособий и пенсий страховое товарищество должно было до выздоровления или до назначения пенсии оказывать пострадавшему бесплатную медицинскую помощь, которая предоставлялась либо непосредственно услугами, либо оплачивалась. Для оказания медицинской помощи страховые товарищества могли приобретать и строить свои собственные лечебные учреждения и богадельни или заключать соглашения с существующими общественными или частными лечебными учреждениями по оказанию пострадавшим бесплатной медицинской помощи. Пострадавший на производстве, уклонявшийся от предоставления ему бесплатной врачебной помощи, мог быть по постановлению страхового товарищества полностью или частично лишен пособия или пенсии.
Таково было содержание царских страховых законов от 23 июня 1912 года. Современники из числа работодателей, представителей правительственных кругов, специалистов по социальному страхованию весьма высоко оценивали принятые страховые законы. Однако их внедрение в жизнь наталкивалось на определенные препятствия. К 1 марта 1913 года в России не было открыто ни одной больничной кассы. Сначала возникло сопротивление этим законам со стороны рабочих. Они не желали участвовать в социальном страховании, воспринимая предусмотренные законом вычеты из их зарплаты на социальное страхование как один из способов урезать их доход — наряду со штрафами. В ряде случаев имел место бойкот больничных касс, сопротивление доходило до массовых забастовок.
Предприниматели, которые достаточно позитивно восприняли и поддержали страховые законы, вскоре также стали сопротивляться и всячески тормозить создание больничных касс, опасаясь превращения их в большевистские ячейки по сплочению рабочих и организации классовой борьбы.
Еще задолго до вступления в силу законопроектов о социальном страховании большевики выразили свое негативное отношение к ним, разработав альтернативную страховую программу. Первый документ этой программы был принят на VI Пражской конференции РСДРП (18–30 января 1912 г.), где рассматривался вопрос «о страховании рабочих», по которому с докладом под псевдонимом Александров выступил Н. А. Семашко, член партии большевиков с 1904 года, врач по образованию, впоследствии нарком здравоохранения СССР. Составленный им проект резолюции «Об отношении к думскому законопроекту о государственном страховании рабочих» был отредактирован В. И. Лениным и принят конференцией3. Эта резолюция и принятые в ее развитие другие документы вошли в историю как Ленинская страховая рабочая программа. Основные ее положения сводились к следующему: наилучшей формой страхования рабочих, по убеждению большевиков, является государственное, построенное на нижеперечисленных основаниях:
- обеспечение рабочих во всех случаях утраты ими трудоспособности (увечье, болезнь, старость, инвалидность, беременность и роды, обеспечение вдов и сирот и в случае потери заработка при безработице);
- охват страхованием всех лиц наемного труда и их семей;
- возмещение всем застрахованным полного заработка с отнесением всех расходов по страхованию на предпринимателей и государство (чуть позже, в апреле 1914 года, большевики уточнят это положение программы в ст. 4 своего страхового закона);
- объединение всех видов страхования в единые страховые организации, построенные по территориальному принципу и на началах полного самоуправления застрахованных.
Правительственный законопроект, по мнению большевиков, не соответствовал данным требованиям и интересам пролетариата. Он охватывал всего два вида страхования, распространял свое действие всего на одну шестую часть российского пролетариата, возлагал на рабочих основную часть по уплате страховых взносов, ограничивал самостоятельность страховых организаций.
Конференция призвала всех членов партии начать широкую агитацию против правительственных страховых законопроектов. «Основным моментом в этой агитации, — говорилось в упомянутой резолюции, — должно быть уяснение широкими массами пролетариата той истины, что без нового революционного подъема невозможно никакое действительное улучшение положения рабочего, что всякий, кто хочет добиться действительно рабочей реформы, должен бороться, прежде всего, за новую победоносную революцию»4.
Иными словами, осуществление реформы в сфере социального страхования, отвечающей нуждам пролетариата, по мнению большевиков, возможно было лишь после свержения царизма и уничтожения капиталистического строя. В случае вхождения законопроекта в жизнь конференция РСДРП предложила большевикам использовать новые легальные организационные формы, какими могли стать фабрично-заводские больничные и местные (городские, районные) кассы, для ведения в них пропаганды социал-демократических идей и решения революционных задач.
После вступления страховых законов в силу большевики предприняли немало усилий, чтобы проникнуть в органы социального страхования — в Совет по делам страхования рабочих, присутствия и больничные кассы. Особый интерес для них представляли больничные кассы, создаваемые на заводах и фабриках. Хотя процесс их создания шел медленно, тем не менее к началу мая 1915 года в России уже действовали 2254 больничные кассы с числом около 1,8 млн человек5. Анализируя этот период, один из организаторов страховой компании Б. Г. Данский по этому поводу писал, что «по указанию большевиков решено было больничные кассы широко использовать как опорные пункты политической революционной борьбы»6.
Школу этой борьбы прошли многие члены большевистской партии, впоследствии занимавшие важные и высокие посты в советском правительстве и профсоюзных органах. Среди них секретарь больничной кассы Путиловского завода Н. А. Милютин — будущий заместитель наркома социального обеспечения и нарком финансов РСФСР; член правления больничной кассы завода «Эриксон» Н. М. Шверник — будущий председатель ВЦСПС; член правления больничной кассы фабрики Абрикосова В. А. Котов — будущий начальник Центрального управления социального страхования НКТ СССР; статистик больничной кассы Путиловского завода Г. Г. Ягода — будущий председатель ОГПУ и другие.
Следует иметь в виду, что содержание рабочей страховой программы не ограничивалось резолюцией VI Пражской конференции РСДРП, как считают некоторые исследователи того периода. Страховая рабочая программа постоянно дорабатывалась, ее основные положения конкретизировались и детализировались в ходе совещаний, страховых и партийных конференций, при подготовке листовок, обсуждений и дискуссий на страницах легальных печатных изданий, в том числе журнала «Вопросы страхования», созданного в октябре 1913 года на базе отдела страхования газеты «Правда».
В наиболее концентрированном виде рабочая страховая программа была изложена в проекте закона «О социальном страховании рабочих и служащих», который был опубликован в журнале «Вопросы страхования» № 14–15 от 3 апреля 1914 года. Составлен этот документ Н. А. Скрыпником. Об этом он писал в 1928 году: «По поручению всероссийских страховых групп я составил тогда первоначальный проект программы. После обсуждения в редакции „Вопросов страхования“ он был детально обсужден и принят Всероссийской страховой рабочей группой и на широком Петербургском совещании рабочих-страховиков. Затем я послал проект программы за границу т. Ленину, который тщательно ее просмотрел и сделал ряд указаний, положенных в основу окончательной редакции этой программы»7.
О своей причастности к разработке названного законопроекта Н. А. Скрыпник писал также в № 3/4 журнала «Вопросы страхования» за 1924 год сразу после смерти Ленина, заметно умаляя свою роль и преувеличивая роль вождя мирового пролетариата: «Когда я составил этот страховой закон, Ленин потребовал его пересылки за границу, и мы получили его с многочисленными поправками, указаниями и замечаниями как от Зиновьева, так и от Ленина. В результате напечатанный в „Вопросах страхования“ проект рабочего страхового закона, внесенный затем большевистской фракцией в Государственную Думу и явившийся платформою для всего рабочего страхового движения, был в большей своей части написан и весь редактирован Лениным, придавшим ему точность и ясность постановки всех вопросов»8.
Большевики в ходе страховой кампании 1912–1914 годов активно отстаивали основные положения своей рабочей страховой программы, изложенные в резолюции VI Пражской конференции РСДРП и в упомянутом выше законопроекте.
Один из основных вопросов введения государственного социального страхования в России, вокруг которого возникли разногласия, касался круга страхуемых. Так, по мнению признанного в то время теоретика социального страхования Н. А. Вигдорчика, социальное страхование должно распространяться «на беднейшие классы населения — на рабочих, приказчиков, прислугу, мелких ремесленников, мелких торговцев, крестьян и т. п., одним словом, на всех тех, кто больше всего страдает от необеспеченности существования»9. В другой своей работе он расширил и конкретизировал перечень лиц, на которых, по его мнению, должно распространяться социальное страхование, добавив «лиц, пользующихся наемным трудом в ничтожном размере» и «имеющих доход не выше определенного, фиксированного в законе заработка»10.
Такой же точки зрения придерживались и социал-демократы меньшевистского крыла. Они считали, что социальное страхование должно распространяться на всех лиц, которые, лишившись трудоспособности, остались без средств к существованию, «которым живется не лучше, чем рабочим»11.
Позиция большевиков по этому вопросу была иной. Всех, кто не подходил под категорию наемного труда в его явной или скрытой форме, они оставляли вне круга застрахованных. Учитывая, что большевики ставили перед собой цель использовать страховое движение в борьбе за политическую власть, наличие в страховых организациях непролетарских элементов могло помешать им в реализации этой задачи.
Кроме того, они опасались, что расширение круга страхуемых за пределы наемного пролетариата приведет к тому, что за счет прибавочной стоимости, создаваемой наемными работниками, будут застрахованы те, кто присваивает себе часть этой прибавочной стоимости.
Упомянутый нами Н. А. Скрыпник в своей статье под псевдонимом Н. Асник по этому поводу писал: «рабочий класс обращается не к чувству справедливости и сострадания имущих классов, а к присваиваемой ими прибавочной стоимости, создаваемой рабочим классом. Из прибавочной стоимости, создаваемой трудом рабочих, должна быть удаляема не только заработная плата, но и достаточное страховое обеспечение на случай нетрудоспособности и безработицы. Все расходы на социальное страхование по рабочему законопроекту падают на общественную прибавочную стоимость, и только те, кто участвуют в ее создании, могут, конечно, и быть обеспечены социальным страхованием. Было бы странно, если бы, например, самостоятельный ремесленник или зажиточный крестьянин, эксплуатирующий наемный труд и присваивающий себе часть прибавочной стоимости, был еще застрахован за счет прибавочной стоимости всего рабочего класса»12.
В своем законопроекте «О социальном страховании рабочих и служащих» большевики предусматривали распространение социального страхования только на лиц, «занятых по найму во всех частных, общественных и государственных предприятиях и учреждениях и у частных лиц, а также на всех лиц, занятых в домашней промышленности, а равно обработкою, без применения наемного труда, не принадлежащих им земель исполу, или за отработки, или по иным обязательствам, имеющим кабальный характер»13.
Весьма принципиальным для большевиков было также требование о создании единых страховых организаций, объединяющих все виды социального страхования и построенных по территориальному признаку. Это требование исходило от них по тактическим соображениям. Деятельность большевиков в профсоюзах была ограничена. Узкими для них представлялись и рамки фабрично-заводских больничных касс. В то время как в местных районных и городских кассах они видели массовые организации с десятками тысяч участников, среди которых могли вести работу по их сплочению для активной борьбы с капиталом. В таких кассах создавались бы благоприятные возможности для более организованных и массовых выступлений рабочих. Характеризуя этот период развития социального страхования, видный советский страховой деятель А. Н. Винокуров писал, что органы социального страхования «являлись центрами организации рабочих революционных сил в борьбе за диктатуру пролетариата и полное социальное страхование»14.
Сторонником создания единых страховых организаций являлся и известный нам Н. А. Вигдорчик, хотя мотивы учреждения таких организаций у него были иными. В 1917 году он писал, что «социальное страхование должно быть объединено в одном учреждении. Нет никакой надобности создавать отдельные учреждения для страхования на случай болезни, для страхования от несчастных случаев, для страхования инвалидности и т. д. Такое дробление страхования, прежде всего, увеличивает расходы по ведению дела. Но еще важно то, что это дробление затрудняет работу каждого вида страхования в отдельности. Дело в том, что на практике не всегда легко отделить один вид риска от другого. На первый взгляд может показаться, что болезнь, увечье, инвалидность представляют собой совершенно различные явления и что отличить одно от другого легко. На самом деле, это во многих случаях очень трудно. И вот между отдельными страховыми учреждениями происходят споры и разногласия, приходится вводить специальные учреждения для разбирательства этих споров, приходится перечислять средства из одного страхового учреждения в другое. Эти неудобства сразу устраняются, как только все виды социального страхования объединяются в одну организацию»15.
Большое значение для формирования в России системы государственного социального страхования имел вопрос о взносах. От ответа на него зависел ответ и на другой не менее важный вопрос: кто вправе управлять социальным страхованием?
В конце XIX — начале XX века в России было не так много теоретиков, а тем более практиков социального страхования. Все они были известны. Один из них — Соломон Мейерович Шварц.
Справка
Шварц (Моносзон) Соломон Мейерович (1883—1973) — социал-демократ. В 1903 году относился к большевистскому крылу РСДРП, но с 1907-го перешел к меньшевикам. Известный теоретик и практик социального страхования. Был тесно связан с социальным страхованием при царском режиме, Временном правительстве и Советской власти. С 1913 года являлся редактором журнала «Страхование рабочих». При правительстве Керенского возглавлял отдел социального страхования в Министерстве труда, непосредственно разрабатывал страховые законы. После прихода к власти большевиков С. М. Шварц работал в Московском областном союзе больничных касс и возглавлял его до закрытия весной 1919 года. В 1921 году был арестован, а в 1922 году выслан из России. С 1957 года работал главным редактором журнала «Социалистический вестник». Жил в Берлине, Париже, Нью-Йорке. С 1970 года — в Иерусалиме, где умер в 1973 году в возрасте 90 лет.
По его мнению, не было никакой разницы в том, делаются ли вычеты на страховые взносы из зарплаты рабочих или эти взносы целиком покрываются предпринимателями. В обоих случаях страхование проводится за счет части зарплаты рабочих; разница только в том, что в первом случае делаются прямые вычеты из зарплаты, а во втором зарплата заранее определяется работодателем ниже на ту сумму, какая идет на социальное страхование. Выступая на II Петроградской страховой конференции (21–23 августа 1917 г.) в защиту разработанного им страхового закона, С. М. Шварц говорил, что ему дороже самоуправление в больничных кассах, чем два процента страховых взносов, которые придется рабочим наравне с предпринимателями уплачивать из своей зарплаты на социальное страхование. Чтобы обеспечить независимость своих действий, по мнению С. М. Шварца, рабочие должны сами формировать за счет своих средств бюджет больничной кассы и самостоятельно управлять этими средствами без участия работодателей. Если возложить все взносы на предпринимателей, то пришлось бы вводить строгий контроль со стороны предпринимателей за расходованием средств, а это стеснило бы самоуправление рабочих. Кроме того, «предприниматели при освобождении рабочих от страховых взносов уменьшат размер заработной платы»16. Поэтому Шварц и его партийные единомышленники считали, что при таком положении было бы правильным, чтобы взносы в соцстрах рабочие и работодатели вносили поровну.
В отличие от С. М. Шварца профессор Н. А. Вигдорчик видел три источника, «из которых может пополняться бюджет социального страхования: это — взносы предпринимателей, государства и органов местного самоуправления»17.
Предприниматели, по его мнению, должны участвовать в расходах по социальному страхованию потому, что социальный риск тесно связан с теми условиями труда, в которые они ставят своих рабочих на производстве.
Органы местного самоуправления, то есть городские думы и земства, также должны участвовать в расходах по социальному страхованию, так как оно до известной степени берет на себя обязанности этих органов, например, оказание застрахованным медицинской помощи, борьбу с безработицей и детской смертностью, помощь бедным и многое другое, что входит в круг задач местного самоуправления и в то же время выполняется органами социального страхования по отношению к своим застрахованным.
Что касается государства, то, по мнению названного профессора, на нем лежит высшая забота о нуждах своих граждан. Борьба с необеспеченностью трудящихся есть прямая обязанность государства. «Поэтому взносы предпринимателей и органов местного самоуправления, — писал Н. А. Вигдорчик, — должны быть дополнены из средств государственного казначейства, дополнены настолько, чтобы социальное страхование могло в полной мере выполнить все свои обязанности по отношению к застрахованным»18.
Против идеи возложения расходов по соцстраху на государство и муниципалитеты несколько лет спустя выступил другой известный советский профессор Л. В. Забелин. Он считал, что перенос издержек по страховым расходам «на государство и муниципалитеты может повлечь за собой скрытое переложение расходов социального обеспечения на плечи пролетариата. В самом деле, ведь государство не имеет своего кошелька, — писал Л. В. Забелин, — его кошелек — народный кошелек. Он наполняется и рабочим классом в виде разных прямых и косвенных налогов. Расходы государства частично есть и вынужденные расходы рабочего класса. Это относится в одинаковой мере и к муниципалитетам. Поэтому безоговорочное отнесение части расходов социального обеспечения на муниципалитеты и государство означает переложение некоторой их доли на средства пролетариата»19.
Сам Л. В. Забелин основную причину социальной необеспеченности видел в системе распределения, господствующей в капиталистическом обществе, благодаря которой рабочий в форме заработной платы получает лишь необходимые средства к существованию, и в силу этого его бюджет не может выдержать потрясений, вызываемых наступлением социальных опасностей.
Для устранения неблагоприятных имущественных последствий, наступающих для рабочего при социальном риске, требуется материальная поддержка его бюджета. Средства на социальное страхование, с точки зрения Л. В. Забелина, являются частью доли рабочего класса в общественном доходе, частью его заработной платы. «Всякое увеличение этих средств означает увеличение доли рабочих в общественном доходе и соответственное уменьшение доли предпринимателей, так как эти доли находятся между собой в обратно пропорциональном отношении. Эти средства могут или поступать в распоряжение рабочего непосредственно, выдаваться ему на руки и потом уже обращаться на дело социального обеспечения... или они могут расходоваться на социальное обеспечение, не попадая в руки рабочего, а поступая в органы социального обеспечения непосредственно от предпринимателя или из других источников. Но они не перестают от этого быть, по существу, для рабочего класса его заработной платой, только в скрытой форме <...> средства, расходуемые на социальное обеспечение, — делает вывод Л. В. Забелин, — есть по существу часть доли рабочего в общественном доходе, часть его заработной платы»20.
Свой подход к проблеме источников финансирования расходов соцстраха имел и профессор В. Г. Яроцкий, изложивший его в своей книге еще в 1895 году. Он писал, что предприниматели, пользуясь экономическим превосходством, диктуют рабочим свои условия и ограничиваются обычно тем, что выплачивают последним заработную плату в размере, достаточном лишь для покрытия текущих потребностей. Эти средства не предназначены для покрытия расходов по воспитанию, заболеваниям, несчастным случаям, безработице, на прожитие при наступлении инвалидности, старости и т. д. Поэтому «всякое предприятие, — по мнению В. Г. Яроцкого, — должно покрывать сполна все свои издержки производства, и в том числе по воспроизведению стоимости труда рабочих; последнее не только по отношению к рабочему периоду, но и тогда, когда рабочие почему-либо лишаются трудоспособности».21 К издержкам по воспроизведению стоимости труда Яроцкий относил расходы на случай потери трудоспособности, пенсий по старости, похоронных денег, временных пособий на случай потери работы, вследствие недостатка спроса на труд и другие. Все эти расходы должны производиться за счет предпринимателей, чтобы зарплата соответствовала действительной стоимости труда.
Весьма интересно мнение относительно источников страховых взносов еще одного российского специалиста по соцстраху того периода, А. Ю. Вегнера, который полагал, что средства соцстраха принадлежат рабочим. В подтверждение этого тезиса в своей книге, изданной в 1907 году, он приводит достаточно емкую по своему содержанию цитату: «В действительности ни один предприниматель не платит ведь этих взносов из своего кошелька, а берет их из доходов предприятия, заработанных теми же рабочими. Если выражаться точно, то и здесь идет дело о взносах рабочих»22.
Автор проекта рабочего страхового закона В. И. Скрыпник и его единомышленники при определении финансового источника системы социального страхования исходили из того, что средства на социальное страхование формируются из части прибавочной стоимости, которая создается трудом наемных работников. Работодатели к созданию прибавочной стоимости, по мнению большевиков, отношения не имеют. Чтобы не отбирать у рабочих средства на соцстрах из их фонда оплаты труда, и тем более из их заработной платы, большевики предложили формировать доходную часть системы соцстраха из «особого прогрессивного налога на доходы со всех предприятий, на имущества и наследства, а также на доходы от личных занятий, промыслов и службы государственной, общественной и частной»23. При этом статья 5 большевистского законопроекта запрещала взимать с подлежащих страхованию лиц какие-либо взносы, приплаты, вычеты, отчисления и т. п. на цели социального страхования.
Поскольку средства на соцстрах формируются из прибавочной стоимости, к созданию которой, по логике большевиков, предприниматели и государство отношения не имеют, управлять, распоряжаться этими средствами должны только сами застрахованные. В статье 14 проекта рабочего страхового закона в этой связи однозначно прописано, что «в органах социального страхования не имеют представительства и участия ни хозяева, ни государство»24. «Передача всего страхования в руки самих рабочих — это был революционный принцип пролетарской революции, — писал Б. Г. Данский, — со всеми делами рабочие справятся своими собственными силами. Рабочие должны управлять не только больничными кассами, но и фабриками, и государством»25. Большевики, работая в 1912–1917 годах в больничных кассах и других организациях, настраивали рабочих на захват политической власти, всячески создавали условия для этого, организовывали забастовки и другие массовые выступления народа. В России назревала революция.
(Продолжение — в следующем номере.)
1 Начало см. журналы «Бюджетный учет», № 7/2015. С. 72–79, № 8/2015. С. 72–79.
2 См. журнал «Бюджетный учет», № 8/2015. С. 72–79.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 146–149.
4 Там же. С. 149.
5 Маркузон Ф. Д. Статистика социального страхования. Вып. 1. М., 1925. С. 340.
6 Данский Б. Г. Социальное страхование раньше и теперь. М., 1926. С. 32.
7 Скрыпник Н. А. Юбилей журнала — юбилей рабочего движения. Вопросы страхования, 1928. № 45 (387). С. 18.
8 Скрыпник Н. А. Ленин и рабочее страховое движение. Вопросы страхования. 1924. № 3/4. С. 7.
9 Вигдорчик Н. А. Социальное страхование. Петроград, 1917. С. 10.
10 Вигдорчик Н. А. Теория и практика социального страхования. Вып. 1. Теоретические основы социального страхования. М., 1919. С. 94–95.
11 Шварц С. М. О законопроекте о социальном страховании. Страхование рабочих. 1915. № 1. С. 22.
12 Асник Н. Классовый характер организации социального страхования. Вопросы страхования. 1914. № 17. С. 11.
13 ВКП(б) о социальном страховании. М., 1940. С. 100–101.
14 Винокуров А. Н. Социальное обеспечение. От капитализма к коммунизму. ГИЗ, 1921. С. 7.
15 Вигдорчик Н. А. Социальное страхование. Петроград, 1917. С. 21.
16 См.: Милютин Б. Февральская революция и соцстрах. Вопросы страхования. 1927. № 11 (300). С. 3.
17 Вигдорчик Н. А. Социальное страхование. Петроград, 1917. С. 22.
18 Там же. С. 24.
19 Забелин Л. В. Теория социального обеспечения. М., 1924. С. 191.
20 Забелин Л. В. Теория социального обеспечения. М., 1924. С. 167.
21 Яроцкий В. Г. Страхование рабочих в связи с ответственностью предпринимателей. Спб., 1887. Т. 1. С. 3.
22 Забелин Л. В. Теория социального обеспечения. М., 1924. С. 167.
23 ВКП(б) и профсоюзы о социальном страховании. М., 1934. С. 102.
24 Там же. С. 103.
25 Данский Б. Г. Советское социальное страхование. Царские, меньшевистские и советские законы. М., 1922. С. 12.