Социальное страхование в России: прошлое и настоящее

В. В. Исаков

Продолжается период военного коммунизма, а вместе с ним и реформирование системы социального страхования. Идет ликвидация страховой медицины. Ведомства борются за влияние над складывающейся системой управления социальным страхованием.

Управление социальным страхованием в России в 1918–1921 годах. Период военного коммунизма

Одновременно с ликвидацией страховщиков в период военного коммунизма была ликвидирована и страховая (кассовая) медицина. Напомним, что она появилась в России с возникновением социального страхования и представляла собой совокупность различных медицинских учреждений (больниц, амбулаторий, аптек и т. п.), находившихся в ведении страховщиков — больничных касс, страховых товариществ, общих страховых касс. Одновременно с кассовой (страховой) в России начала развиваться общая, так называемая советская медицина, которая объединила к периоду военного коммунизма бывшие городскую и земскую медицину. Она находилась в ведении Народного комиссариата здравоохранения, учрежденного декретом Совнаркома РСФСР 18 июля 1918 года^[1].

Таким образом, в сфере здравоохранения со второй половины 1918 года стали действовать две параллельные организации. Одна — страховая (кассовая) рабочая медицина, находившаяся в ведении Народного комиссариата труда. Другая — советская медицина Народного комиссариата здравоохранения, в организационной структуре которого был создан отдел страховой медицины. В соответствии с Положением об этом отделе, утвержденным в августе 1918 года, на него возлагались функции контроля за организацией врачебной помощи больничными кассами. Дни кассовой страховой медицины были сочтены после выхода в октябре 1918 года «Положения о социальном обеспечении трудящихся», в соответствии с которым резко увеличивалось количество лиц, подлежащих обеспечению, что повлекло за собой увеличение числа обслуживаемых учреждениями кассовой медицины. Сначала в круг застрахованных входили только рабочие. С конца 1918 года он расширился на весь пролетариат, а затем и на все население страны. Это вело к постоянному переполнению лечебных учреждений и понижало качество их работы. "С расширением круга страхуемых до пределов всего населения, терялся исторический смысл кассовой медицины"^[2]. Кассовая медицина, захватив в круг своего действия все население России, потеряла свой страховой характер. Несмотря на сопротивление Наркомата труда, президиум ВЦСПС признал необходимым "передать все дело лечения трудящихся в НКЗ (Народный комиссариат здравоохранения), оставив в Отделе Социального Обеспечения дело врачебной и лечебной экспертизы, инспекции и промышленной профилактики"^[3]. Декретом от 18 февраля 1919 года больничным кассам было вменено в обязанность передать все свои медучреждения органам здравоохранения, а месяц спустя — 18 марта 1919 года — были ликвидированы и сами больничные кассы.

Так была аннулирована страховая (кассовая) медицина, максимально приближенная к рабочим. Застрахованных трудящихся начали лечить на общих основаниях с неработающим населением. Однако вскоре Первый Всероссийский страховой съезд признал ошибочным решение о ликвидации страховой (кассовой) медицины. В его резолюции отмечалось, что "слияние рабочей медицины с общегражданской было преждевременным и потому вызвало резкое падение качественной стороны медицинской помощи рабочим массам"^[4]. Однако запущенный процесс был уже необратим.

Кому отдать функции соцстраха?

При реформировании социального страхования наиболее сложным и спорным оказался вопрос, касающийся организационных форм его управления. Различные варианты решения этой проблемы предлагали не только известные теоретики и практики социального страхования, но и ведущие социальные ведомства — Наркомтруд, Наркомсобес, Наркомздрав, Наркомфин и ВЦСПС. Каждое из перечисленных ведомств претендовало на определенную роль в складывающейся системе управления социальным страхованием, пытаясь завладеть определенной частью функций. Борьба между ведомствами за сферы влияния в организации социального страхования продолжалась на протяжении ряда лет. Не затихает она и до настоящего времени.

Так, сторонники сохранения рычагов управления соцстрахом за Народным комиссариатом труда увязывали осуществление социального страхования с проведением предупредительных мер по охране жизни и здоровья трудящихся. Они полагали, что усовершенствование техники, введение различных средств и приспособлений на предприятиях, создание нормальных гигиенических и безопасных условий труда, применение сокращенного рабочего дня и другие подобного рода мероприятия предупреждают преждевременное изнашивание здоровья трудящихся, ведут к сокращению социальных рисков, а следовательно, к сокращению расходов на социальное страхование. По их мнению, социальное страхование и охрана труда это две стороны одного и того же дела. И нахождение этих двух отраслей однородной работы в разных ведомствах (Наркомата труда (НКТ) и Наркомата социального обеспечения (НКСО)) затрудняло бы проведение согласованных действий по вопросам охраны труда и социальному страхованию. Учитывая, что одна сторона дела — осуществление предупредительных мероприятий — составляла сферу деятельности органов Наркомтруда, в структуре которых имелись инспекция труда, техническая и санитарная инспекции с соответствующими властными полномочиями, то и вторая сторона этого дела — социальное страхование — должна была быть сосредоточена в руках Наркомтруда.

Не менее важным аргументом в пользу сохранения управления социальным страхованием за Наркоматом труда была необходимость постоянного согласования выплаты пособий по социальному страхованию безработным с оказанием им помощи в виде организации общественных работ, в создании временных трудовых коллективов безработных и т. п. через отдел рынка труда Народного комиссариата труда.

Созданный 4 мая (21 апреля) 1918 года Наркомат социального обеспечения теоретики и практики социального страхования восприняли как структуру временную и чуждую соцстраху. Так, Н. А. Милютин, занимавший в то время должность заведующего Отделом социального обеспечения и охраны труда НКТ РСФСР, рассуждая о возможных органах управления социальным страхованием, писал, что "эти органы отнюдь не должны быть похожими на существующие сейчас комиссариаты социального обеспечения, в большинстве случаев ничего общего, кроме названия, с действительным обеспечением не имеющие, и являющиеся лишь отрыжкой старого филантропического ведомства императрицы Марии, задача которого была не обеспечение, а надувательство народных масс«^[5]. Известный специалист в сфере социального страхования А. Гельфер в своей работе «Пролетарская революция и социальное обеспечение трудящихся», касаясь проблемы управления соцстрахом, также весьма негативно отозвался о притязаниях Наркомсобеса на управление соцстрахом: «Вопрос этот имеет свою историю, он много раз обсуждался рабочей группой послеоктябрьского Страхового Совета и другими пролетарскими организациями и решен был в том смысле, что нельзя отделить социальное обеспечение трудящихся от органов народного комиссариата труда — вопросы социального обеспечения тесно связаны с другими отделами Коммисариата Труда, как-то: тарифным, отделом распределения рабочей силы и т. п. — и без них существовать не может». Что касалось Комиссариата социального обеспечения, то, по мнению А. Гельфера, "необходимо признать полную ликвидацию этого комиссариата и переход всех рабочих сил, которые окажутся полезными для дела социального обеспечения, в Комиссариат Труда. То же нужно сказать относительно особого Комиссариата Здравоохранения..."^[6] За ликвидацию Наркомсобеса путем поглощения его Народным комиссариатом труда однозначно высказался и проходивший в сентябре 1919 года Всероссийский съезд по социальному обеспечению и охране труда. В резолюции отмечалось, что "съезд высказывается за необходимость в интересах экономии сил и средств, а также в целях разумно-целесообразной постановки дела, за полное слияние обоих органов в НКТ"^[7]. Несколько осторожнее в отношении Наркомсобеса высказался второй Всероссийский съезд профсоюзов. Он был против передачи Наркомсобесу функций социального обеспечения трудящихся. В его документах говорилось: "2-ой Съезд Профессиональных Союзов считает, что все страховые дела, функции учреждения Народного Комиссариата Социального Обеспечения, касающиеся трудящихся, должны быть влиты в общую работу отдела социального обеспечения и охраны труда Народного Комиссариата Труда"^[8]. Что же касалось Наркомата здравоохранения, то профсоюзы не видели в нем надобности — "съезд признает, что Комиссариат Здравоохранения должен быть слит в единое целое с Отделом Социального Обеспечения и Охраны Труда... Вопрос о порядке слияния Комиссариата Здравоохранения с Отделом Социального Обеспечения и Охраны Труда Народного комиссариата труда передается на рассмотрение ЦИК«^[9].

Однако Советское правительство не решилось ликвидировать недавно созданные комиссариаты социального обеспечения и здравоохранения, тем более что их возглавляли ближайшие соратники В. И. Ленина — А. Н. Винокуров и Н. А. Семашко. Было принято решение сосредоточить осуществление социального обеспечения в ведении одного органа путем механического объединения 4 ноября 1919 года Народного комиссариата труда и Народного комиссариата социального обеспечения в Народный комиссариат труда и социального обеспечения. Его возглавил нарком труда В. Шмидт, а заместителем стал нарком социального обеспечения А. Н. Винокуров (впоследствии А. Н. Винокуров станет председателем Верховного Суда СССР, а В. Шмидт по решению Верховного суда будет расстрелян в 1938 году как «враг народа»). Однако неопределенность и взаимное неудовлетворение между работниками объединенных таким образом комиссариатов еще больше усилились.

В таком объединенном виде этот комиссариат просуществовал около пяти месяцев — до 21 апреля 1920 года и в соответствии с постановлением Совнаркома снова был разделен на два самостоятельных комиссариата: НКТ и НКСО. К последнему отошла подавляющая часть функций по социальному обеспечению, за исключением обеспечения безработных и установления общих норм пособий и пенсий, связанных с работой по учету и распределению рабочей силы и регулированию заработной платы в рамках обеспечения всеобщей трудовой повинности. Но и это постановление не внесло ясности в функции комиссариатов. В сферу социального обеспечения, как отмечалось выше, начала активно вмешиваться советская медицина в лице Народного комиссариата здравоохранения и его органов на местах. Путаницы стало еще больше.

В целях разграничения функций в области социального обеспечения за подписью трех народных комиссаров — труда, здравоохранения и социального обеспечения — была утверждена соответствующая инструкция, которая определила роль и место в этом деле каждого из трех комиссариатов. За Народным комиссариатом труда сохранялись функции обеспечения безработных, тарификации предприятий и установления общих норм социального обеспечения. В ведение Наркомздрава передавались функции по установлению наличия и степени нетрудоспособности, определению возможности использования труда инвалидов, восстановлению трудоспособности путем лечения и долечивания, охране материнства и детства, предоставлению отдыха переутомленным и выздоравливающим и т. п. В ведение этого комиссариата передавались также учреждения для восстановления трудоспособности путем лечения и долечивания, бюро экспертизы, контрольные комиссии и комиссии по освидетельствованию инвалидов, дома отдыха, лечебно-трудовые колонии, здравницы, санатории и т. п. К Наркомсобесу отходили все прочие функции социального обеспечения, находившиеся ранее в ведении как НКТ, так и НКСО. Ему передавались инвалидные дома, школы для профессионально-технического обучения инвалидов, столовые, общежития для оказания помощи жертвам контрреволюции, стихийных и социальных бедствий.

Кроме упомянутых комиссариатов на управление социальным страхованием в 1918–1920 годах претендовали и профсоюзы, имевшие на это не меньше оснований.

Реформаторы социального страхования того периода были единодушными в том, что государственное социальное страхование должно находиться в ведении государственных органов управления. В качестве таковых в 1918–1921 годах рассматривались и профсоюзы.

В России наиболее активными и последовательными сторонниками идеи огосударствления профсоюзов были эсеры. На I Всероссийском съезде профессиональных союзов, который проходил с 7 по 14 января 1918 года, фракция эсеров в своей резолюции однозначно констатировала, что эсеры "рассматривают профессиональные союзы не как органы нейтральные и самостоятельные по отношению к рабоче-крестьянскому государству, но как государственные организации, считая такую меру переходной к созданию из профессиональных союзов органов социалистической власти"^[10]. За скорейшую передачу профсоюзам всех функций государственного управления выступали и анархо-синдикалисты.

Позиция эсеров и анархо-синдикалистов по вопросу о профсоюзах основывалась на их представлениях о диктатуре пролетариата как системе, где рабочие сами управляют страной, опираясь на свои чисто пролетарские организации. Такой прямой формой организации самоуправления и должны были стать профсоюзы, в рядах которых объединялся пролетариат. Совдепы и их исполнительные органы рассматривались анархо-синдикалистами и эсерами как организации временные, необходимые лишь на период захвата политической власти и подавления сопротивления противников социалистического строительства. Анархо-синдикалист В. С. Шатов в своем выступлении на профсоюзном съезде в этой связи заявлял, что "Советы организация переходного времени, которые, какой бы властью их ни облекли, как только наладится хозяйственная жизнь страны, должны будут сами собой распасться"^[11]. Эсеры и анархо-синдикалисты считали, что Советы не смогут действовать с позиций интересов рабочего класса, так как по своему классовому составу объединяли в большинстве своем крестьян и красноармейцев. Последние также были в основном выходцами из крестьян. Таким образом крестьяне, составлявшие в Совдепах преобладающее большинство, не смогут последовательно осуществлять диктатуру другого класса — пролетариата.

К тому же в аппарате исполкомов Совдепов в подавляющем большинстве было засилье чиновников эпохи капитализма, для которых классовые интересы рабочих были либо чужды, либо непонятны. Известный деятель рабочего движения того периода меньшевик Ю. О. Мартов на Первом Всероссийском съезде профсоюзов, подвергая критике cоветскую власть, отмечал, что "профессиональные союзы должны взять на себя функции проведения в жизнь этого государственного социализма, направляемого из центра, который фактически находится не в руках пролетариата, а в руках Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, т. е. в организации, в которой чистый пролетариат представляет ничтожное меньшинство"^[12]. На фоне Совдепов профсоюзы в роли органов государственной власти и управления смотрелись более привлекательно, так как по своему классовому составу и историческому предназначению стояли ближе всех к интересам рабочих.

Идею огосударствления профсоюзов поддержали и большевики — В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Н. И. Бухарин, Г. Е. Зиновьев, А. Г. Шляпников и другие. После первого профсоюзного съезда и IX съезда РКП(б), которые приняли политические решения об огосударствлении профсоюзов, эта идея из теоретической проблемы перешла в практическую плоскость.

Выступая на собрании активных работников профдвижения совместно с делегатами 8-го Всероссийского съезда Советов 24 декабря 1920 года, председатель ВЦСПС М. Томский говорил по этому поводу, что "никто не спорит об огосударствлении профсоюзов... резолюция IX Съезда нашей партии и резолюции Профессиональных Съездов говорят об огосударствлении профсоюзов. По этому вопросу разногласия нет"^[13].

Профсоюзы начали на практике выполнять государственные функции управления народным хозяйством страны, в том числе в сфере социального страхования и социального обеспечения. При этом содержание аппаратов профсоюзных органов, осуществляющих по своей сути государственную деятельность, в 1919–1920 годах финансировалось из средств государства. "Выполнение профессиональными союзами государственных функций, — писал о том периоде М. Томский, — ставило союзы в необходимость существования, главным образом, на государственные субсидии, а низшие союзные органы ставило в зависимость от финансирования их высшими организациями через субсидирование по сметной системе"^[14]. Однако в первый после Октябрьского переворота год профсоюзам было не до соцстраха. Выступая на Втором Всероссийском съезде профсоюзов в январе 1919 года, представитель профсоюзов А. М. Бахутов по этому поводу говорил: "Мы — профессиональные союзы, не обращали внимания на охрану труда и еще меньше на отделы страхования, ибо, хотя и было видно, что дело страхования затрагивало интересы пролетариата, так как страхуется именно рабочий, который должен быть обеспечен в случае несчастья, но общая гражданская война, отчасти продовольственный кризис и та хозяйственная роль, которую приходилось выполнять профессиональным союзам, отвлекли внимание рабочих организаций от этого дела"^[15]. Возможность взять в свои руки социальное страхование появилась у профсоюзов на этапе его перерождения в институт социального обеспечения. "...Вот наступает новый момент, — продолжал свое выступление на съезде профсоюзов А. М. Бахутов. — Издается новое положение о социальном обеспечении по всем видам труда. Когда производственные союзы получают возможность взять страхование в свои руки, то нам удается объединить на основе изданного положения все имеющиеся на местах органы страхования, объединить в единый аппарат, встать во главе этого аппарата, подчинить его своему влиянию и превратить в аппарат социального обеспечения трудящихся"^[16]. Такую же позицию на съезде занял не менее известный деятель профсоюзного движения, председатель Петроградского совета профсоюзов, член исполкома ВЦСПС Д. Б. Рязанов: "Здесь нам говорят, что мы создаем борьбу между страховыми и профессиональными организациями, но у нас уничтожается эта борьба. Для того чтобы не было этой борьбы и параллелизма, мы решили, что единственным органом, могущим взять это дело, является наша организация"^[17]. Сторонником передачи дела управления социальным страхованием в ведение профсоюзов был также бывший заведующий Отделом социального страхования Министерства труда Временного правительства С. Шварц. "Если это дело будет вырвано из рук профессиональных союзов, — говорил он на Втором съезде профсоюзов, — то будет сделана попытка вырыть пропасть между профессиональными и страховыми организациями"^[18]. Свои притязания на управление соцстрахом профсоюзы обосновывали не только ближайшей перспективой своего превращения в органы государственной власти и управления, но и наличием у них защитной функции по отношению к трудящимся. В учебном пособии для страховых курсов и профсоюзных школ по этому поводу отмечалось, что "профсоюзы защищают интересы рабочих, интересы же рабочих заключаются не только в том, чтобы сохранить на определенной высоте заработную плату или улучшить обстановку труда на фабрике или на заводе, но также и в том, чтобы обеспечить себя на случай утраты заработка"^[19]. Это означало, что профсоюзы считали своим профессиональным делом не только вопросы труда и заработной платы работников, когда они имеют работу, но и вопросы возмещения заработной платы работникам, когда они по тем или иным причинам потеряли возможность трудиться.

Для достижения своих целей профсоюзы с участием Наркомата труда провели ряд организационных мероприятий: при выборных профсоюзных органах они создали постоянные комиссии по охране труда, а в аппарате советов и комитетов профсоюзов учредили отделы охраны труда; для фабрично-заводских комитетов профсоюзов была разработана и направлена им для руководства и исполнения инструкция по охране труда. "Дальнейшая деятельность ВЦСПС, — отмечалось в Отчете высшего профсоюзного органа страны за 1919 год, — была направлена в сторону разрешения практических вопросов охраны труда и социального обеспечения и влияния на работу Отдела Охраны Труда и Социального Обеспечения НКТ"^[20]. По мнению профсоюзов, "отдел охраны труда и социального обеспечения трудящихся был фактически отделом ВЦСПС. Принимая во внимание, что все принципиальные вопросы ставились на пленум ВЦСПС или президиум, что в коллегии НКТ, до самого последнего времени, также все вопросы обсуждались при большинстве наших членов и, наконец, что коллегия Отдела была выбрана ВЦСПС и ответственна перед ним, — охрана труда и социальное обеспечение трудящихся считалось нашим делом"^[21].

ВЦСПС стремился полностью подчинить себе не только систему социального страхования трудящихся, но и отобрать у Народного комиссариата труда практически все области его деятельности. Д. Б. Рязанов открыто требовал, "чтобы Комиссариат Труда, который представляет мертвое, бюррократическое тоскливое учреждение во всей Советской России, был уничтожен"^[22].

К профсоюзам постепенно отходили функции нормирования труда (тарифной политики), в области установления трудовой дисциплины — товарищеские дисциплинарные суды, охрана труда и другие. Три года спустя, анализируя этот исторический период, заместитель Наркома труда РСФСР А. М. Аникст писал, что «в периоде, именуемом ныне «военным коммунизмом» 1919–1921 годов, мы неизбежно имели со стороны организованного в межсоюзные объединения профдвижения стремление самостоятельно проводить всю совокупность работы в области организации труда, постепенно заменяя Наркомтруд и делая его существование излишним... мы имеем еще на протяжении ряда месяцев 1921 попытки ликвидировать на местах органы Наркомтруда со стороны местных совпрофов"^[23].

Очевидно, что при таких условиях у Наркомата труда не оставалось шансов сохранить в своем ведении вопросы управления социальным обеспечением трудящихся.

Совнарком 1 декабря 1920 года издал декрет об изъятии из ведения НКТ оставшихся у него функций по социальному обеспечению и передал их в ведение Народного комиссариата социального обеспечения.

Наконец, в январе 1921 года совместным постановлением ВЦИК и Совнаркома было утверждено Положение о Наркомате Социального Обеспечения (Наркомсобесе). Согласно ему "высшее руководство делом социального обеспечения и социальной взаимопомощи, а равно делом организации и управления учреждениями социального обеспечения принадлежит Народному комиссариату социального обеспечения. В частности к ведению Наркомсобеса относятся обеспечение в случаях временной и постоянной нетрудоспособности, безработицы, материнства, смерти, безвестного отсутствия трудящихся, в том числе и лиц привлеченных по трудповинности и учащихся, а равно членов семейств лиц всех указанных категорий"^[24]. Для выполнения перечисленных выше задач в организационной структуре Наркомата наряду с другими структурными подразделениями создавалось управление пособий и пенсий. В это же время было утверждено и Положение о местных отделах социального обеспечения. В отличие от подотделов социального обеспечения и охраны труда Отделов труда собесовские органы управления формировались не профсоюзами, а назначались сверху вышестоящими органами советской власти. Таким образом, все рычаги управления социальным обеспечением безраздельно перешли к Народному комиссариату социального обеспечения и его органам на местах. "Оглядываясь сейчас на эти ликвидаторские тенденции по отношению к Наркомтруда, — писал А. Аникст, — невольно удивляешься тому, как удалось его сохранить, хотя бы в той ограниченной форме, каким он был в промежутке между мартом 1921 и апрелем 1922 г.«^[25] Однако Наркомат труда все-таки ликвидируют. Но это произойдет через 10 лет — в 1933 году.

Справка

Бахутов Александр Михайлович — профсоюзный и советский государственный деятель, родился в 1885 году, член РСДРП с 1909 года. Окончил Московский университет. После Февральской революции был одним из организаторов профсоюзов г. Москвы. Входил в состав Московского бюро профсоюзов, являлся одним из организаторов общероссийского профсоюзного движения. На Третьей Всероссийской конференции профсоюзов (июнь—июль 1917 г.) был избран членом исполкома ВЦСПС. С 1918 года входил в состав Президиума Московского Совета профсоюзов. По поручению профсоюзов организовал и возглавил первую в Москве биржу труда. В конце 1918 года введен в состав Коллегии Наркомтруда. Был первым заведующим Отделом социального обеспечения и охраны труда НКТ РСФСР. С 13 сентября 1919 по 1 августа 1920 года работал председателем Уфимского губернского совета профсоюзов, а в 1920 году введен в состав Революционного Совета Трудовой Армии Юго-Востока России. В 1921–1922 годах работал в Закавказском совете профсоюзов. С июля 1923 по сентябрь 1929 года был Народным комиссаром труда РСФСР. В 1929–1930 годах работал в Архангельске, затем снова в Москве ответственным секретарем Всесоюзной ассоциации работников науки и техники социалистического строительства. В 1937 году арестован и в 1938 году расстрелян за участие в контрреволюционной террористической организации как «враг народа».

Справка

Аникст Абрам Моисеевич, родился в 1887 году в Кишиневе. С 1907 года проживал за границей. В Россию вернулся в 1917 году. В 1918 году вступил в РКП(б). В 1919–1922 годах работал в Наркомате труда РСФСР, сначала заместителем заведующего рынком труда, а затем — заместителем Наркома. Одновременно являлся заместителем председателя Главного комитета по всеобщей трудовой повинности при Совете обороны (председателем Главтруда был председатель ВЧК Ф. Дзержинский). В задачи Главтруда входила организация так называемых трудовых армий, созданных по инициативе Л. Троцкого. В 1923–1925 годах А. Аникст был наркомом труда Украины. С конца 1925 года работал заместителем председателя Госплана РСФСР. В ноябре1937 года был арестован, обвинен в шпионаже в пользу Германии и Франции, а в марте 1938 года расстрелян.

^[1] См. журналы «Бюджетный учет» № 7–11. 2015 г.

^[2] Вигдорчик Н. А. Социальное страхование в общедоступном изложении. М., 1927. С. 173.

^[3] Отчет ВЦСПС за 1919 год. М., 1920. С. 97.

^[4] Всероссийский съезд по социальному обеспечению и охране труда. Бюллетень НКТ. 1919. № 10. С. 44.

^[5] Милютин Н. По пути к светлым далям коммунизма. Петербург, 1919. С. 21.

^[6] Гельфер А. Л. Пролетарская революция и социальное обеспечение. Петербург, 1919. С. 42–43.

^[8] Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов. 16–25 января 1919 года. Стенографический отчет. М., 1921. С. 124.

^[9] Там же.

^[10] Первый Всероссийский съезд профессиональных союзов 7–14 января 1918. Полный стенографический отчет. М., 1918. С. 121.

^[11] Первый Всероссийский съезд профессиональных союзов 7–14 января 1918. Полный стенографический отчет. М., 1918. С. 101.

^[12] Там же. С. 115.

^[13] Троцкий Л. Д. О задачах производственных союзов. (Содоклад тов. Томского) М., 1920. С. 24.

^[14] Томский М. П. Избранные статьи и речи. М., 1928. С. 144.

^[15] Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов. 16–25 января 1919 года. Стенографический отчет. Ч. 1. М., 1921. С. 120.

^[16] Там же. С. 121.

^[17] Там же. С. 126.

^[18] Там же. С. 125.

^[19] Цит. по: Барит А. и Милютин Б. Социальное страхование. М., 1928. С. 182.

^[20] Отчет ВЦСПС за 1919 год. М., 1920. С. 95.

^[21] Отчет ВЦСПС за 1919 год. М., 1920. С. 92.

^[22] Троцкий Л. Д. О задачах призводственных союзов. Речь т. Рязанова. М., 1920. С. 30–31.

^[23] Аникст А. Этапы развития Народного комиссариата труда. М., 1923. С. 15–17.